Кошки Мира

На нашем портале «Кошки Мира» есть очень хорошая Рыжая сказка

Рыжая кошка была такой маленькой, что еще не успела узнать о том, что рыжих кошек на свете не так уж много. Гораздо меньше, чем, например, серых. И о том, что рыжий цвет — не простой, как, скажем, цвет серый. Зато маленькая кошка знала, что такое друг. Ее друга звали Солнце.
Они познакомились недавно на крылечке дома. Солнце проплывало по небу и увидело внизу что-то очень рыжее. Солнце прищурилось и спросило:
— Это кто там? Не мой солнечный зайчик? Рыжка (в золотых лучах она правда казалась чем-то солнечным) подняла мордочку и ответила обиженно:
— Какой же я зайчик? Я — кошка. Меховая, а вовсе не солнечная.
— Точно, рыжая кошка. Да ты не обижайся. Разглядеть трудно: маленькая очень.
— Вырасту!
— Конечно,— прозвенело Солнце.— А мне показалось, зайчик мой сбежал без разрешения. Непорядок ведь?
Так они и подружились. Доброе взрослое Солнце проплывало над крылечком в полдень. Медленно, чтобы Рыжка погрелась в его лучах. А еще Солнце рассказывало ей, что происходит в небе, какая туча с какой молнией поссорились и какое облако за какую горную вершину зацепилось.
А маленькая рыжая кошка рассказывала Солнцу, как живут люди в своем красивом летнем доме.
Но однажды Солнце не пришло. Рыжка удивилась, посмотрела в небо и увидала серые тучи.
— Наверное, тучи зедерживают Солнце. Пойду навстречу,— решила она и осторожно спустилась с крылечка на садовую дорожку.
Раньше Рыжка не гуляла по дорожке: боялась уходить от крыльца. Но она знала, что дорожка идет в ту сторону, откуда приходило Солнце.
Маленькая рыжая кошка шла медленно, осторожно ставя лапки на дорожку. Вдруг тихий смех. Слева — роскошные ярко-красные маки.
— Вы мне смеетесь?— спросила Рыжка.
— Не тебе, а над тобой,— прошелестели маки.
— Почему?..
— Ну-у-у... Ты же смешная...
— Почему?
— Ну-у-у... Ты рыжая...
— Да,— согласилась кошка,— рыжая. А почему смешная?
— Так ведь рыжая!
Маленькая кошка не понимала, почему смеялись маки, но ей казалось, что смеялись не весело, а насмешливо.
— Ну и ладно,— просто так, сама не зная о чем, сказала маленькая кошка и пошла дальше. Слышит — кто-то тихо фыркнул и сказал:
— Совсем, совсем рыжая!
Маленькая кошка оглянулась и обрадовалась. Справа от дорожки расположилась стайка невысоких цветов. Цветом своим очень похожих на нее. Люди называют их ноготками.
— Привет,— весело сказала Рыжка,— и вы, и я — рыжие. Хорошо! А вот некоторые считают рыжий цвет...— И она замолчала. Потому что цветки-ноготки резко подняли лепестки и захлопнулись. Только один, наверное главный, цветок не закрылся и очень рассерженно посмотрел на маленькую кошку:
— Как ты смеешь называть нас рыжими? Это ты — рыжая.
— Да я-то, конечно, я знаю. Но разве вы не рыжие тоже?
— Нет!— совсем рассердился цветок-ноготок.— Мы оранжевые.— И он тоже закрылся.
Маленькая рыжая кошка пошла дальше. Ей было грустно: и Солнце не нашлось, и стало совершенно ясно, что рыжий цвет нравится не всем.
Наконец дорожка уткнулась в маленькую клумбу, на которой рос большущий куст прекрасных белых лилий.
— Ой!— только и могла сказать восхищенная Рыжка.
Одна чудесная белая головка склонилась, и лилия сказала томно:
— Ах, не надо восхищений. Они однообразны и утомительны.
— Хорошо, я восхищаться не буду, хотя вы очень красивы,— маленькая кошка, не раздумывая, подчинилась прекрасным цветам,— не буду, а спросить вас можно? Посоветоваться.
Гордые цветы были удивлены или, представь, польщены. Совета у них никто никогда не спрашивал. Ими только любовались.
— Скажите,— немного замялась Рыжка,— вот некоторым кажется, что рыжий цвет то ли плохой, то ли... ну... в общем, смеются... Вы не стали бы смеяться? Не стали бы? Правда?
— Конечно, мы не станем смеяться над тобой. Это недостойно нас.
— Что значит недостойно вас?—чуть насторожилась маленькая кошка.
— Это значит, что сами мы так прекрасны, что должны притвориться, будто не видим, что ты рыжая,— ответила самая красивая лилия.
— Будто не видите?
— Да.
— А если все-таки...
— Нет. Мы хорошо воспитаны..
— А другие цветы?
— Многие цветы,— прекрасная лилия смутилась,— попроще нас, могут вспомнить,— она заговорила шепотом,— детскую песенку-дразнилку: «Рыжий-рыжий, конопатый...» Дальше там тоже насмешливые слова.
— «Конопатый»...— задумчиво повторила маленькая рыжая кошка.— Еще и конопатый!— И она прикрыла лапкой нос, на котором ухитрились поместиться полторы веснушки.
А потом кошка, хоть и маленькая, выпустила коготки.
— Вы не видите? Так я сама говорю всем! Всем на свете! Я — рыжая, рыжая-прерыжая! Ясно? Ясно вам?— и заплакала маленькая кошка. Горько и громко.
Не плачь, кошка, все хорошо. Солнце вернулось!
— Солнце, Солнце,— стала рассказывать маленькая кошка,— я совсем рыжая, очень рыжая. Что же мне делать?
— Радоваться, сестричка,— спокойно ответило Солнце.
— Чему?— удивились цветы.— И почему она — ваша сестра? Вы шутите. Золотой Цветок неба!— Цветы иногда любили пустые красивые слова.
— Я не цветок, я просто обыкновенное небесное светило,— скромно сказало Солнце,— и я не золотое, я — рыжее.
— Рыжее???
— Да. Я — желтое? Нет, одуванчик желтый. Я — золотое? Нет, золотые шары — золотые. Я — красное или оранжевое? Нет, маки — красные, ноготки — оранжевые. И конечно, никто не скажет, что я — белое. как лилия. Выходит, я — рыжее.
— И я рыжая! Как Солнце, как Солнце!— запрыгала маленькая кошка.
— Мы, знаете ли, родственники,— улыбнулось Солнце. Молчали маки, ноготки, лилии. Зато раздался препротивный голос старой вороны. Она и прекрасные лилии, как это ни странно, дружили.
— Что кошка рыжая, как вы, Солнце, не спор-рю,— каркнула ворона,— а как с веснушками? У нее целых полторы. А у вас — нет! Как же вы без веснушек?
— Как?— испугалась маленькая кошка.
— Плохо,— вздохнуло Солнце,— мне веснушек очень не хватает. Вы, уважаемая старая ворона, конечно, знаете, веснушки — это подарок самой красавицы Весны. На всех подарков не хватило. Маленькой кошке хватило, а мне и вам — нет. Не повезло нам с веснушками, дорогая старая ворона.— Так сказало Солнце и добавило:— Пошли, Рыжка, а то мы с тобой до крылечка никак не доберемся.
— Пошли,— согласилась маленькая кошка, а обернувшись, все-таки сказала:— Не повезло вам всем с веснушками!
Сначала Солнце и кошка молчали. Потом Рыжка спросила:
— Они всегда будут злыми?— Они не злые,— спокойно ответило Солнце,— они глупые и не понимают, что рыжая кошка — это так же красиво, как белые лилии.
— Да?!
— Да.
— Я тоже не понимаю,— сказала маленькая кошка.
— Я же говорило: маленькая ты очень. Вот и не понимаешь.
— Вырасту.
— Конечно,— согласилось Солнце.

Автор: Наталья Абрамцева

Жила-была маленькая девочка Эри. Ей очень хотелось котенка. Но папа был категорически против. Эри переживала из-за этого: почти не спала, а когда засыпала, ей снился один и тот же сон. Про то, как она с папой подходила к подъезду, а ей на руки прыгал маленький рыжий котенок. Котенок был похож на комочек белой ваты, слегка подкрашенный фантой, как будто его обмакнули в блюдце, держа за кончики лапок. Котенок дрожал от страшного испуга, и Эри слышала, как бьется наперсточек его сердца.
А котенка звали Рыжик, и он в это время жил в сыром и теплом подвале. Невозможно описать, что это было за мрачное, лишенное всякого вдохновения место. Под потолком болталась тусклая сорокаваттная лампочка, по стенам взбирались длинные безобразные тени, а по полу перекатывались космы пыли. Из одной, очень тонкой и горячей трубы капала вода, а из другой, очень толстой, бережно укутанной в стекловату, свисали длинные, тягучие пряди слизи. В самой дальней части подвала были свалены металлические конструкции, фанерные щиты и рекламные плакаты. Туда Рыжик даже не заглядывал – настолько страшно было это место.
Ровно в 12 часов каждый день в подвал приходил старый сантехник. Он отпирал ржавый замок и скрипел неповоротливой дверью. Сначала в просвет протискивался деревянный чемодан с инструментами, а затем и сам дедушка.
– Ах ты, голодный! – говорил он и доставал из кармана сверток с вареной колбасой и картошкой.
Котенок терся о его сапоги, путался под ногами, а сантехник добродушно ругался. Потом долго ходил по подвалу, рассовав гаечные ключи по карманам.
– Только бы крысы не завелись! – задумчиво говорил он, заглядывая под фанерный щит. – И затем, обернувшись к котенку, внушительно добавлял: – Повторяю тебе, Рыжик, слышишь, никогда не выходи на улицу! Там бродят злые ротвейлеры и доберманы! Они не любят котят, и особенно – рыжих!
В этот момент котенок терся о его сапоги особенно настойчиво. Но сантехник никогда не брал его с собой, а протискивался в дверь и гремел замком.
После ухода сантехника Рыжик съедал все до последней крошки, вылизывал бумажную обертку и шел спать на старую канареечного цвета телогрейку, постеленную возле пышущей жаром трубы. Эта труба была похожа на огромную добрую кошку с детенышем. Она постоянно гудела, и в этом гудении Рыжику слышалось сладкое мурлыканье его мамы. Благодаря такому соседству котенку было тепло и спокойно даже холодными ночами. Но когда труба посапывала или похрапывала, котенку делалось очень тревожно.
Иногда, очень редко, Рыжик высовывался из вентиляционного отверстия. Это было маленькое прямоугольное окошко прямо под запачканной ноздрей водопроводной трубы. Котенок жадно нюхал ночной воздух. Мимо проносились автомобили, скрежеща шинами и вспыхивая фарами. Бегали на поводках кошмарные животные. Среди них были сверкающие красными глазами ротвейлеры и амфороподобные доберманы. Но люди не боялись собак и дружелюбно гладили их морды. Однажды пробегавший мимо ротвейлер остановился и покосился в сторону Рыжика. Котенок спрыгнул вниз и подвернул лапку. И целую неделю потом прихрамывал.
Так продолжалось до тех пор, пока необычайное событие не нарушило привычную цепь событий. В тот день труба-кошка хрипела особенно тревожно. Сантехник долго осматривал ее, но ничего не заметил странного и ушел удовлетворенный. Не успел он повесить замок, как из-под фанерного щита в самом дальнем углу подвала вылезло неприятное, покрытое серой шерстью существо. Оно имело мордочку конической формы со смешной бусинкой носа, цилиндрическое тело с четырьмя толстыми лапами и длинный жилистый жгутик вместо хвоста. Громко цокая острыми когтями и поднимая пыль своим жгутиком-хвостом, существо засеменило к котенку.
– Не трогай мою еду! Теперь это мои колбаса и картошка! – произнесло странное существо и уставилось конической мордочкой на котенка.
– Здравствуйте. А кто вы? – спросил Рыжик, присев от испуга на задние лапы. – Я никогда не видел вас.
– Я Крысь-Крысотка. Меня боятся все котята в этом районе. Я очень-очень злая! Ты только посмотри на мои зубы! Какие они острые.
– Но давайте поделим колбасу и картошку и съедим еду вместе? – предложил Рыжик.
– Ты не понял, глупый, невоспитанный, ржавый, как труба, котенок! Я не вижу страха и почтения в твоих глазах! Не слышу твоего заискивающего лепета! Отныне я живу в этом сыром и теплом подвальчике. Отныне он мой, этот сказочный, уютный подвальчик! И только мне будет приносить колбасу и картошку старый сантехник!
– Но, уважаемая Крысь-Крысотка, старый сантехник приносит еду только ради меня. Если я уйду, то вы погибнете с голоду, – возразил маленький котенок.
– Какая наивность! Ты посмотри на себя в зеркало, ржавый, как труба, котенок! Неужели ты думаешь, что именно для тебя, похожего на свалявшийся кусок стекловаты, старый сантехник приносит колбасу и картошку?! Эту сочную колбасу с ароматными шариками жира? Или, может быть, эту рассыпчатую картошку? Или даже вот эту бумажную обертку, которую так приятно облизывать на десерт? Маленький самовлюбленный котенок, не смеши мой жилистый хвостик!
– Уважаемая Крысь-Крысотка, неужели вы хотите, чтобы я умер с голода?
– Я не говорила этого! Не приписывай мне слов, которые я не произносила! Ты свободный котенок и можешь идти на все четыре стороны. А если будешь спорить со мной, то я укушу тебя! – И перед носом крохотного котенка клацнули оскаленные зубы.
Рыжик от испуга прыгнул в вентиляционное окно и, оглушенный светом, шумом и запахами, побежал сломя голову прямо через дорогу.
Вдруг что-то подхватило его и подняло в воздух.
– Так вот же он, котенок, про которого я тебе рассказывала! – воскликнула Эри и прижала котенка к груди.
– Ну, раз так, то пусть живет с нами, – вздохнул и согласился папа.
С тех пор котенок стал жить у девочки Эри. Днем они всегда были вместе, а вечером он уходил спать в ванную – на коврик под раковиной. Там было сыро, тепло и сладко мурлыкали трубы.
А сантехник перестал приносить колбасу и картошку в подвал, и что стало с Крысью-Крысоткой, неизвестно. Но в подвале сейчас никто не живет.
Источник

Жил был кот Васька. Большой, рыжий, толстый, морда здоровенная, наглая, глаза зеленые, хитрые. Спал кот на диване, не гнушался сметанкой, да и против рыбки тоже ничего не имел. Как только хозяйка положит ему в миску парочку рыбешек, так он тут же к ним со всем уважением. Раз-раз - и нету. Разговаривать Васька не умел, но зато он умел думать. И думы у него были особые - кошачьи: от чего, например, зависит количество рыбок, что кладет ему в миску хозяйка, то ли от погоды, а то, может, от того, сколько птичек пролетит с утра мимо окна? Конечно, по большей части думы у кота были гастрономические и, вероятно, такими бы и остались до глубокой старости, если бы не случай.
В погожий воскресный денек жмурился кот на подоконнике, нежась под солнечными лучами. Он догадывался, что такие ванны полезны для кошачьего здоровья и пользовался всяким удобным случаем, чтобы совместить приятное с полезным: сосчитать птичек, пролетающих мимо, и погреться на солнышке. «Определенно мойва, - мечтательно думал Васька. - Целых три штуки... Жирные, сочные рыбки. А может, и все четыре». Но тут в прихожей щелкнул дверной замок - это хозяйка вернулась с рынка. Встретить ее нужно было непременно, чтобы напомнить о себе, потеревшись о ноги: вот он я, несчастный, голодный. Жду, люблю, встречаю.
Главное, чтобы хозяйка прониклась страданиями и чаяньями хвостатого любимца, и тогда непременно, как по волшебству, в миске появится свежая отливающая серебром рыба. «Вечно ты путаешься под ногами!» - сердится хозяйка. «Чего это она?» - удивленно думает Васька, попутно вспоминая свои «старые грешки». Но нет, то давно уже в прошлом, а теперь цветочные горшки с фиалками стоят на своих местах: ни один из них не перевернут, обои целехоньки - ни единой зацепочки, и вообще кругом идеальный порядок! «Не буду мешать» - решил кот и степенно проследовал на кухню. Там он уселся возле пустой миски, мудро решив подождать, пока хозяйка образумится… «И чего она там возится?»
- Ах, ты моя миленькая! - воркует хозяйка.
«Что такое?!» - недоумевает Васька, - «Пойти посмотреть, что ли? С кем это она там так ласково разговаривает?»
Увидел кот, да так и обомлел: хозяйка на диванчике сидит, на руках мышь здоровущую держит. Сама мышь белая, глазищи злые, красные, а хозяйка ее наглаживает как родную.
- Мя-аа-у! - возмущенно подал голос Васька.
- А ну-ка брысь отсюда, образина рыжая! - испуганно вскрикнула хозяйка. - Нечего тут глаза таращить! Вон как перепугал малышку. Брысь, я сказала!
Слово «брысь» Васька усвоил еще в свою бытность котенком: если хозяйка говорит «брысь», значит лучше бежать без оглядки куда подальше, спрятаться и не высовываться. Но не в этот раз. Сегодня кот был абсолютно уверен, что ни в чем не виноват, нигде не набедокурил, поэтому оскорбленный в лучших чувствах Васька вернулся на кухню и запрыгнул на подоконник. Впервые в жизни он смотрел в окно равнодушно: птички ли там, бабочки или крылатые ракеты - ему было все едино. «А ведь только вчера называла меня Васенькой, пушистиком и толстячком, а сегодня - рыжей образиной. Эх, люди, люди… Ты к ним со всей душой, а они что? Предатели!»
Когда хозяйка, наконец, опомнилась и пришла восстанавливать мир при помощи мойвы, Васька был уже спокоен и духом и телом, и только вздрагивающий кончик хвоста выдавал всю глубину кошачьей обиды.
- Ладно тебе, не дуйся! - сказала хозяйка. - Вот ведь ревнивец какой, и кто бы мог подумать!
Ревнивец подошел к своей миске лишь под покровом ночи. Мойва не сверкала, а тускло тлела в свете уличного фонаря заветренными боками. «Не бог весть что, - решил Васька, - но не оставлять же врагам!» В том, что враги повсюду, рыжий кот не сомневался ни минуты. Покончив с мойвой, Василий крадущейся походкой прошел в зал. Наверное, эту комнату правильней было бы назвать гостиной. Диванчик, пара мягких кресел и журнальный столик с хрустальной пепельницей. Зачем она там стояла, Васька не понимал, ведь раз пепельница, значит, в нее полагается стряхивать пепел? Когда к хозяйке приходила пара школьных подруг, журнальный столик превращался в своеобразное место дислокации - к нему подтягивались оба кресла и даже табурет из кухни, на него водружались чайник, вазочки с вареньем и печеньем. Потом хозяйка говорила: «Ну, нет, курить мы здесь не будем. Курить пожалуйте в туалет, а то мы весь зал табачищем провоняем». И пепельница перекочевывала в туалет, а после ухода гостей возвращалась на прежнее место.
У противоположной стены «зала» большим усатым тараканом стоял телевизор. Временами он издавал шум, и по нему бегали черно-белые пятна. Будучи котенком, Василий наблюдал за мельканием пятен, но став взрослым, потерял к ним интерес. Что имела в виду хозяйка, говоря: «у меня цветной телевизор», рыжий кот не мог себе даже представить, потому что зрение у всех кошек черно-белое. Но зато все кошки видят ночью ничуть не хуже, чем днем. Поэтому Василий, едва войдя в «зал», сразу увидел клетку.
«Наверное, хозяйка до ночи тискала свою «малышку», - думал кот.
«Малышка» не спала. Толстая белая мышь стояла на задних лапках, ухватившись цепкими передними за прутья клетки и ритмично шевелила усами, нюхая воздух.
Василий знал, что такое быть запертым. Еще в бытность крошечным котенком его закрывали в туалете, в темноте. «Вот, как привыкнешь делать свои дела в коробочке, будешь ночевать в комнатах. А так - мало ли что ты натворишь, пока я сплю» - оправдывалась хозяйка. Тогда Василий протестовал и скребся, мяукал. Сперва жалобно и пронзительно, а под конец, хрипло и едва слышно. Хозяйка оставалась непреклонной. А вот мышь страдала молча. Грустно и жалко шевелила она усами, всматриваясь в темноту.
«Бедняжка, - подумал рыжий кот, - заперли тебя». Василий тут же позабыл про свои обиды и решил познакомиться с «малышкой» поближе, потянувшись к клетке носом.
Боль была умопомрачительная! Взвыв, Василий с прокушенным носом отскочил от клетки. «Малышка» хватала лапками воздух сквозь прутья, но дотянуться до кота не могла.
Щелкнул выключатель, и зал-гостиную затопил желтый свет электрической люстры. Василий чихал и тер лапками нос, размазывая капельки крови.
- Картина ясная, - сказала хозяйка, убедившись, что с ее драгоценной «Малышкой» ничего не случилось, - в другой раз не будешь к ней соваться. Так тебе и надо!
С той ночи характер Василия сильно изменился. Он стороной обходил клетку, перестал ластиться к хозяйке. Погладить себя давал, конечно, но чтобы сам… Вытянется на спинке диванчика и неотрывно смотрит на «малышку». Пусть понервничает!
Так минуло три года. А потом «малышка» умерла. Хозяйка горько ее оплакивала, потом завернула трупик в платок и куда-то унесла. А вернувшись, посмотрела на Ваську и сказала:
- Что, Васька, остались мы без Малышки?
И рыжий кот вдруг понял, что если нельзя победить врага, надо постараться его пережить. Обязательно чтобы пережить! И пока хозяйка гладила его по голове, кот-философ думал: «Ничего, гладь себе, гладь. Тебя я тоже переживу».

Автор: Геннадий Долбин
Источник

Судя по всему,Васька до реинкарнации был тем самым китайским философом,который сказал как-то,что если долго-долго сидеть на берегу реки,то рано или поздно мимо проплывёт труп твоего врага .