Как токсоплазме попасть в кошку?

[animalpress]

Крысы, заражённые токсоплазмой, бесстрашно идут на запах кошачьей мочи, но это связано не с исчезновением страха перед хищником, а с сильнейшей стимуляцией полового влечения, которое возникает у грызунов в ответ на опасный запах.

Заражение одноклеточным паразитом Toxoplasma gondii может происходить бессимптомно, а может сопровождаться острым токсоплазмозом с поражением самых разных органов, включая мозг и сердце; заражение токсоплазмой беременной женщины почти всегда заканчивается смертью плода. Паразит может жить в самых разных теплокровных животных, но для размножения ему необходимо попасть в пищеварительную систему кошки.

В связи с этим широко известно «зомбифицирующее» действие токсоплазмы на крыс, которые внезапно теряют страх перед кошками. Крысы являются одними из самых обычных промежуточных хозяев паразита, и последний, чтобы попасть внутрь кошки, каким-то образом вынуждает грызунов идти на запах кошачьей мочи.

Что именно токсоплазма делает с нервной системой заражённых животных — вопрос, давно интересующий учёных. Считается, что заражение этим паразитом может привести к развитию нервных расстройств и даже шизофрении. Исследователи из Стэнфордского университета (США) взялись выяснить, как работает мозг инфицированных и неинфицированных самцов крысы, когда они чувствуют запах хищника. Крыс также пугали запахами других, не кошачьих хищников. Кроме того, для сравнения самцам давали почувствовать запах готовой к спариванию самки крысы. Учёных интересовали изменения, которые происходят при этом в лимбической системе мозга, ответственной за формирование эмоций, в том числе страха и полового возбуждения.

Выяснилось, что как инфицированные, так и неинфицированные крысы одинаково реагировали на запахи самок и посторонних хищников: к самкам их тянуло, от хищников они старались убраться подальше; это совпадало с картиной возбуждения соответствующих зон мозга. А вот в случае с запахом кошачьей мочи обнаружилась иная, довольно любопытная картина: область, отвечающая за страх, продолжала работать, как обычно, но её действие перекрывалось сильнейшей стимуляцией зоны мозга, отвечающей за половое возбуждение. Инфицированные крысы шли на запах кошачьей мочи не из-за внезапно проснувшейся храбрости: они продолжали бояться кошек, но их гнал в опасную зону инстинкт продолжения рода.

Каким образом токсоплазме удаётся так цинично использовать «основной инстинкт», авторы работы пока не знают. Известно, что присутствие паразита повышает уровень дофамина, у токсоплазмы даже есть ген фермента, необходимого для синтеза этого нейромедиатора. Возможно, за счёт этого ей удаётся подавить импульсы страха и вызвать возбуждение у «сексуальных» центров в мозгу крысы. В пользу этой гипотезы говорит и то, что препараты, предназначенные для терапии шизофрении, могут возвращать крысам страх перед кошками, а одним из характерных признаков шизофрении является повышенный уровень дофамина в мозгу. И хотя до сих пор нет прямых доказательств того, что токсоплазма является причиной развития шизофрении, подобные результаты могут помочь в разгадке многих вопросов, связанных с нейрофизиологией инстинктивного поведения животных и человека.